«Диалог языков в рукописном наследии мансийского собирателя

П. Е. Шешкина: выявление, анализ и репрезентация»

 

      В 2020 году Обско-угорский институт стал                     

 победителем конкурса на лучшие проекты  

 фундаментальных научных исследований,

 проводимого совместно федеральным

 государственным бюджетным учреждением

 «Российский фонд фундаментальных

 исследований» и Фондом «За русский язык и

 культуру» в Венгрии № 20-512-23001. Институт

 представил на конкурсный отбор проект «Диалог языков в рукописном наследии мансийского собирателя П. Е. Шешкина: выявление, анализ и репрезентация».      

      Проект впервые предлагает системное исследование рукописного наследия «мансийского самородка» Петра Ефимовича Шешкина. Особенностью его творческого достояния является запись текстов на двух языках – мансийском и русском. Язык оригинала сохранил исконные образцы мансийской народной речи, фольклора, позволяющие представить особенности традиционного мировоззрения одного из коренных малочисленных народов Севера - манси.

      Актуальность исследования духовной культуры обусловлена риском утраты мансийского языка, который по экспертным оценкам ЮНЕСКО отнесен к исчезающим, а также процессами нивелирования традиционных культур под влиянием иноэтнического окружения. Партнерами проекта выступают ученые из Будапештского Университета им. Лорана Этвеша   и   Венгерской академии наук. В лингвистическом отношении венгерский язык наиболее близок к мансийскому, с которым находится в генетическом родстве. Это сходство угорских языков довольно отчётливо проявляется не только в лексике, но и в фонетике, и грамматике. 

   Совместная работа внесет значительный вклад в развитие межкультурных и межэтнических отношений народов единой угорской языковой группы, способствует международному культурному и гуманитарному сотрудничеству, обеспечению взаимопонимания между народами. Также проект направлен на популяризацию за рубежом русского языка и богатейшей духовной культуры народов России.     

      В научный оборот вводится новый малоизвестный материал: образцы фольклора, лексики, переводы с мансийского языка на русский авторских песен и пьес, историко-этнографические исследования Шешкина. Уникальные образцы мансийского языка и фольклора, собранные П. Е. Шешкиным являются частью общекультурного наследия России и мира.   

      Результаты исследования будут представлены в опубликованных статьях и монографии с развёрнутым приложением.    

БИОГРАФИЯ

Петра Ефимовича Шешкина

 

1930 г. – родился 24 июня 1930 г. в селе Ломбовож Березовского района Тюменской области в селе коренного жителя приобского Севера – манси.

 

- окончил три класса начальной школы. Обучение не мог продолжить в связи с болезнью.

 

1953 г. – участвовал в Березовской районной национальной олимпиаде – дебют самодеятельного скульптора-резчика.

 

1957 г. – принял участие в фестивале в г. Ханты-Мансийск. П.Е. Шешкину присвоено звание «Лауреат окружного фестиваля молодежи», а его работы удостоены Диплома II степени.

 

1959 г. – участвовал в мероприятии Сосьвинской культбазы. За скульптуру «Лось и лосенок» и за композицию «Встреча депутата с избирателями» номинации «Резьба по дереву» П. Шешкин занимает призовое место.

 

1960 г. – принял участие Юбилейная выставка, посвященная 30-летию образования Ханты-Мансийского национального округа, г. Ханты-Мансийск. Петр Ефимович удостоен диплома участника юбилейной выставки.

 

1960 г. – стал участником Всероссийской выставки произведений самодеятельных художников, г. Москва. Получил Диплом участника.

 

1965 г. – в г. Тюмень принял участие Всероссийском смотре сельской художественной самодеятельности и областной выставки произведений самодеятельных художников. Вручен Диплом за активное в мероприятии.

 

1967 г. – принял участие в окружной (г. Ханты-Мансийск) и областной г. Тюмень) юбилейных выставках изобразительного искусства и художественной фотографии, посвященных 50-летию Советской власти. Получил Диплом I степени

 

1967 г. – участвовал во Всесоюзной юбилейной выставке изобразительного, прикладного искусства и художественной фотографии, посвященной 50-летию Советской власти, г. Москва. На этой выставке было представлено 17 работ П. Шешкина. Получил диплом III степени и звание лауреата Всесоюзного фестиваля самодеятельного искусства.

 

1968 г. – участие в Международной выставке в г. Монреаль (Канада). На выставке экспонировались работы «Весло невесты» (из дерева) и «Охотничий пояс» (из кости).

 

1968 г. – участие во Всемирной выставке в г. Осака (Япония). Демонстрировалась работа «Весло невесты».

 

1970 г. – участие во Всесоюзной выставке художественных промыслов и самодеятельного искусства в г. Москва. Представлено три работы (скульптуры).

 

1971 г. – участие во Всесоюзной выставке в г. Москва. На вставку представлено четыре скульптуры. Получен Диплом участника.

 

1971 г. – участие в Юбилейной выставке, посвященной 40-летию образования Ханты-Мансийского национального округа, г. Ханты-Мансийск. Получен Диплом лауреата выставки.

 

21.05.1971 г. - за многолетнюю творческую работу и за заслуги в области советской культуры Петру Ефимовичу было присвоено почетное звание «Заслуженный работник культуры РСФСР».

 

Декабрь 1971 г. – январь 1972 – участие в Юбилейных выставках в городах Ханты-Мансийск (окружная выставка), Тюмень (областная) и Свердловск (зональная), посвященные 50-летию образования СССР. Было представлено для экспозиции 24 скульптуры и 30 графических работ.

 

1972 г. - участие в заключительной Всесоюзной юбилейной выставке, посвященной 50-летию образования СССР в г. Москва. За достигнутые успехи в социалистических соревнованиях в честь 50-летия образования СССР имя Петра Ефимовича Шешкина занесено в областную Книгу трудовой славы.

 

16.04.1973 г. – Министерством культуры СССР награжден значком «За отличную работу»

 

17.06.1973 г. – избран депутатом Ханты-Мансийского окружного Совета депутатов трудящихся Тюменской области.

 

1973 г. – принял участие в Выставке достижений народного хозяйства СССР в г. Москва. Награжден Дипломом за активное участие в подготовке и оформлении экспозиций автономных республик и национальных округов в пропаганду на ВДНХ СССР их достижений в развитии экономики и культуры.

 

1677 г. – награжден Дипломом лауреата за творческие успехи на первом всесоюзном фестивале самодеятельного художественного творчества трудящихся в РСФС (1975 – 1977).

 

20.02.1977 г. – принял участие в выставке самодеятельного изобразительного искусства на традиционной 42 национальной олимпиаде в п. Саранпауль Березовского района.

 

Август1978 г. – январь 1979 г. – участие в Выставке достижений народного хозяйства СССР. Удостоен Диплома за высокое художественное мастерство при выполнении работы, представленной  на тематической выставке «Современные объекты культуры на селе» в павильоне «Советская культура» ВДНХ.

 

30.05.1979 г. – награжден знаком ВЦСПС «За достижения в самодеятельном искусстве».

 

В ночь с 1 на 2 августа 1981 г. жизнь Петра Ефимовича неожиданно трагически оборвалась (п. Сосьва).

 

«Петр Шешкин был человеком удивительным. Впервые я увидел его на улице, в центре Ханты-Мансийска. Он шёл быстрым напористым шагом к Дому творчества. С лицом строгим, сосредоточенным, таинственно сумрачным. Точнее, как мне показалось, угрюмым, нелюдимым. Я учился тогда в педучилище. И мой товарищ, уроженец Ломбовожа, Алексей Хозумов шепнул мне: «Петр Шешкин, наша знаменитость, мой земляк». Было это в 1968-ом или 1969-ом. В те годы Пётр Шешкин был, пожалуй, самым известным манси в округе. Был известным не только в СССР, но и за рубежом: от Канады до Японии. Его работы выставлялись в Монреале и в Осаке. А феномен его заключался в том, что он нигде не учился, был истинно народным творцом, будто бы таланты его родились раньше, чем он сам. Плоть от плоти, суть от сути, душа от души народа, поистине многогранным был его талант. Скульптор, художник, фольклорист, певец, музыкант, мыслитель, хранитель и носитель сакрального наследия вогулов. Сюда ещё необходимо добавить: знаток языка, знаток истории, знаток традиций, ещё по жизни рыбак и охотник. Вот далеко не полный перечень того, чем он прославился. Словом, по объёму знаний и умений и навыков – народный академик. В повседневности и в быту обычно называли его резчиком по дереву. Его основным инструментом был нож, а материалом – дерево. Он рисовал, записывал мифы, сказания манси, писал песни и сам же с большим удовольствием и талантом их исполнял. Собирал орнаменты манси, и сам искал толкование их сакрального и повседневного назначения в жизни народа. При этом ещё успевал заниматься общественной деятельностью – был депутатом окружного Совета народных депутатов. К нему шли люди, земляки со своими радостями и болями. Кроме этого, молва утверждала, что он был из знатного княжеского рода, шаманского рода. И в прибрежных лесах он сохранил древние вогульские капища, потайные тропы, которые никому, помимо Шешкина, были неведомы. Знал сакральные ритуалы, знал язык, на котором мог общаться не только с земными, но и самыми высокими небесными покровителями. Он бы, пожалуй, единственным и своеобразным «ключом» к Северной Сосьве, северным манси, к мансийскому народу. Он привлекал многих людей, ученых, журналистов, общественных деятелей. К нему в Ломбовож и в Сосьву каждое лето напрашивались искусствоведы, филологи, этнографы, художники, включая иностранных исследователей. Бывало, не в одиночку, а целыми экспедициями. Ибо Петр Ефимович, кроме всего прочего, мог быть ещё и незаменимым проводником, переводчиком, консультантом, советником по многим вопросам бытия народа. И родную реку знал, и людей знал, и все традиции, обряды и обычаи не только знал, но и мог при желании исполнить. Меня же он интересовал, как уникальная личность, как удивительно самобытный и настоящий художник. В Ханты-Мансийске он бывал нечасто. Приезжал только на сессии окружного совета и на республиканского или регионального уровня фестивали и конференции. Он был дружен с художником Михаилом Бронниковым и поэтом Микулем Шульиным, который посвятил ему многие прекрасные строки в своих стихах. О нём всегда с большим интересом и уважением говорили художник Геннадий Райшев, балетмейстер Владимир Кобрик, журналист Владимир Плесовских и многие другие, кому приходилось общаться с ним. Я же видел его изредка, больше на расстоянии, на различных окружных мероприятиях, в кругу людей, в вечной повседневной суете быстротекущей жизни. И его образ, образ человека угрюмого, строгого, нелюдимого, вечно погруженного в своё творческое пространство, из года в год укреплялся в моём сознании. После окончания Литературного института я вернулся в Ханты-Мансийск. И, спустя несколько лет, стал работать в фольклором отделе Дома творчества. И только тогда поближе познакомился с Шешкиным. А в начале лета 1981 года Пётр Ефимович приехал в Ханты-Мансийск. Кажется на один из первых окружных фольклорных фестивалей финно-угорских народов. После праздника я пригласил его к себе в гости, на улицу Гагарина. И я увидел его в совершенно новой ипостаси. Мы с ним пили чай. Он вспоминал различные забавные истории своей жизни, рассказывал о них с тонким и метким юмором и, как ребёнок, весело и очень заразительно смеялся. Его смех заражал и заряжал всех. Смеялся я. Смеялись все мои домашние, кто слушал его. У него был зоркий охотничий глаз. Подмечал много своеобразных и потешных деталей в явлениях, в характерах и поступках людей, в произведениях литературы и изобразительного искусства. Он оказался просто замечательным рассказчиком. И предстал совсем другим человеком. От его былого нелюдимого и угрюмого образа не осталось и следа. Я слушал его до самого позднего вечера, почти до полуночи. Потом проводил его до остановки, откуда он уехал в гостиницу. Вернувшись домой, я сказал своим домашним: «Более веселого и жизнерадостного человека я не встречал!» На другой день я зашел к нему попрощаться – он собирался лететь домой. Он жил в старой гостиницу «Иртыш», на улице Карла Маркса, на месте, где сейчас стоит офис Фонда Поколений. Он пододвинул мне стул, и мы продолжили вчерашнюю беседу о житье-бытье. Он ходил по номеру, и, поддерживая нить разговора, укладывал вещи в дорожную сумку. Он всё делал аккуратно, неспешно, без суеты. Я уловил в нём повадки настоящего жителя тайги, охотника, хозяина земли. Всё должно быть основательно, крепко, на века. В конце весны мы договорились о том, что осенью, после возвращения из отпуска, я поеду к нему, в овеянную легендами, древнюю мансийскую землю, на его реку, в его поселения. Мне очень хотелось увидеть Северную Сосьву и мансийские поселения, где я никогда не бывал. На этом, размышляя о будущей встрече и поездке, я с ним попрощался, и он поехала в аэропорт. В длинный северный отпуск, почти на два месяца, мы уехали к родственникам на юг. Вернулись осенью. Кажется, в конце августа или в начале сентября приехали домой под вечер и только поздним вечером, когда разобрали дорожные чемоданы, и все в доме угомонились, я начал перелистывать окружную газету «Ленинская правда», чтобы узнать все новости. За время отпуска накопилась довольно приличная стопка. Листаю, просматриваю газетные страницы. Что, где, когда и какие события произошли в бурной жизни округа. И вдруг – словно гром среди ясного неба: некролог на Петра Ефимовича Шешкина. Ушел из жизни. Преждевременно. Какая трагедия, что случилось? В это трудно было поверить. Ведь он никогда не жаловался на здоровье. Никогда не жаловался на жизнь. Но тогда, в полночь, я не мог выяснить, что же с ним случилось. Лишь на другой день я узнал, что в дом Петра Евимовича на Сосьве ударила молния. И он погиб от молнии. Объяснили это тем, что в доме было много включенной в электросеть радиоаппаратуры. Он много работал. Прослушивал, переписывал, обрабатывал тексты песен, сказаний, мифов. Он все время был в работе, в творческом поиске, творил. В тот день, под впечатлением от этой трагической вести, мне пришла мысль, точнее, я увидел и услышал голос Петра Ефимовича. Он, озорно прищурившись, весёлым голосом сказал: «Меня взял небесный огонь, я на небесах…» Да, Петр Шешкин на небесах. Много тайн, которых не успел поведать миру, он забрал с собой. А на земле всем нам осталось его бесценное наследие – творение его рук, его мыслей, его души.» (Опубликовано в альбоме Шешкин Петр Ефимович: альбом / сост. А.В. Лебедева. – Ханты-Мансийск: Принт класс, 2011. – С. 4-6.) Хромова Анфиса «После переезда в Сосьву мы поселились в доме по улице Зелёной, 34. Через дорогу наискосок протянулся пятиквартирный дом, в котором получил квартиру П.Е. Шешкин. Она крайняя, с большими окнами, в которые с утра и до позднего вечера светит солнце. Здесь он поселился в начале 70-х годов, хотя Н.Н. Липин утверждает в своих воспоминаниях, что Шешкин переехал жить в Сосьву в 1963 году. С Петром Ефимовичем встречались на улице и у него дома, когда заглядывали просто пообщаться с ним, порой проконсультироваться и поговорить о разных житейских делах или о более серьёзных вещах. Это был простой человек, незаметный для обывателя, общительный. В нем не было чувства превосходства над окружающими. Зато всегда приветливо здоровался со всеми, при этом его лицо озарялось тёплой улыбкой. Любил шутки, как-то по-своему, по-шешкински, громко и раскатисто смеялся. Его смех выдавал в нем открытого, искреннего и честного человека. Он не боялся рассказать о своих промашках, приключениях. Улыбаясь и смеясь, он однажды одному из нас поведал о происшедшем с ним случае. Раз летом он стоял на краю высокого берега р. Сосьвы, любуясь красотой панорамы реки, лесного массива другого берега, далёких синих гор. Эта картина так заворожила его, что он не заметил, как шагнул вперёд. И тут же мгновенно полетел вниз и кубарем скатился с высоты 15-18 м. к реке. Заливаясь громким смехом, он сказал, хорошо, что на склоне берега не было ни палок, ни железных предметов. Поэтому всё обошлось без травм. Мы же представляем, какого ему было падать с такой высоты, зная далеко не богатырское его здоровье. Наверное, спасли его мансийские духи. Шешкин жил уединенно, редко у него бывали односельчане. Дан он и не стремился к шумным компаниям, которые его утомляли, а порой раздражали. Он неодобрительно отзывался о пьяницах и прогульщиках, особенно о тех, кто работал в рыбучастке, осуждал людей за нецензурные слова и курение. Сам же был скромным в быту и в отношениях к окружающим. Он никому не рассказывал о себе и своих делах, не делился своими творческими планами хотя по просьбе миг об этом рассказать. Не упоминал о том, что он депутат Ханты-Мансийского окружного Совета, что его приглашали на постоянное местожительство в Новосибирск, Сургут, Ханты-Мансийск. От переезда отказался, потому что не хотел порывать связи с родным краем и народом. Несмотря на свой физический недостаток, Шешкин никогда не прибегал к чьей-либо помощи, сам заготавливал себе дрова, пользуясь бензопилой «Дружба», обеспечивал питьевой водой, сам заготавливал обрубки из осины для скульптур. Пётр Ефимович редко покидал Сосьву. Известно, что выезжал в командировки в Берёзово, Ханты-Мансийск, Тюмень. Но никому неизвестно о том, что он бывал в Тобольске и учился на косторезной фабрике, где пробыл несколько месяцев. Ему не понравилось пребывание на фабрике, что послужило причиной скорого его возвращения домой. Он жил необычным для жителей Сосьвы миром культуры и языка своего народа. Собирал фольклор, рисовал орнаменты, сочинял сам песни, составлял мансийский словарь. Его круг интересов был обширен. Внимательно следил на происходящими событиями в мире и стране. У него в квартире на столах и просто на полу видели районную и окружную газеты, «Советскую культуру». В его небольшой подборке книг встречались книги по живописи и скульптуре. П.Е. Шешкин был щедрым и бескорыстным по натуре человеком. По своей наивной простоте живо откликался на просьбы помочь, посоветовать, объяснить, дать собранный фольклорный материал, его творческие разработки. Мне не раз приходилось обращаться за консультациями по фольклору, лексике родного языка, просьбами предоставить ученикам орнаменты для ознакомления, подарить школьному музею скульптуры. Вот так девочки кружка «Национальное творчество» Сосьвинской школы познакомились с орнаментами, нарисованными Шешкиным, они были необычны: окрашены в красный, синий, коричневый цвета. На предложение подарить этот альбом с орнаментами музею, Пётр Ефимович ответил отказом, мотивирую желанием подарить его Берёзовскому музею. Позднее этот альбом подарил музею Берёзово. Видимо, на основе этих орнаментов Шешкина выпустила книгу бывший директор музея района И. Шабалина. И все-таки П.Е. Шещкин оставил о себе память в Сосьве. Им переданы в дар этнографическому музею незавершенные скульптуры из дерева: «Женщина с люлькой», «Геологи», «Медвежата», «Рыбак»; берестяной туесок, украшенный орнаментами; акань (меховая кукла), сшитая его матерью Марией Ивановной. Остались и эскизы деревянных скульптур, выполненные собственноручно Петром Ефимовичем. Он рассказывал о том, сто у манси были домовые. Шьются они из черного сукна. К сожалению, ему не удалось из-за занятости выполнить наш заказ сшить домового. Хранится у нас его тетрадь с песнями, которые он сочинил сам.» (опубликована в Кāнась рут хум = Мужчина княжеского рода / сост.: А. М. Хромова, В. В. Хромов. – Ханты-Мансийск: Печатное дело, 2010. – С. 9-10) Иванов Н. «С Петром Ефимовичем Шешкиным я впервые встретился в 1965 году на семинаре художников – любителей, которые часто проводились в те годы на базе Дома народного творчества. Мне, как человеку приезжему, всё было любопытно, что касалось национальной культуры. Меня магически притягивало к создателям этой культуры. Я восхищался безымянными творцами древней красоты и мудрости, касалось ли это золотых зёрен фольклора, передаваемых из уст в уста в исторической эстафете поколений, или же музыки, задумчивой и широкой, как сами сибирские просторы, или, не побоюсь сказать , мудрой философии орнамента, так непохожего по своему внутреннему содержанию на орнаменты других народов. И как было для меня приятно, что я смотрю на живого наследника этой великой культуры. На человека, который является творцом и продолжателем традиций своих предков… До встречи с Петром Ефимовичем я познакомился с его творчеством малой пластики (деревянная скульптура). По этим малым фигурным скульптуркам я представлял автора вездесущим и элегантным виртуозом. Его работы были выполнены внешне динамично и внутренне содержательно, с той национальной изюминкой, которую я впервые увидел в нашем самодеятельном народном творчестве. Иначе, как о знатоке приёмов аборигенного искусства, я и подумать не мог об авторе. Но он был сил1н не только в изобразительном искусстве – скульптуре, графике и декоративно-прикладном искусстве. Не менее богато его природное дарование отразилось в другом – музыке, пении, ритуальном танце, литературе. Он умел, как настоящий мастер, отбирать и сохранять уникальные предметы национальной культуры. Пётр Ефимович, как человек творчества, был натурой эмоциональной, честной, с открытой бескорыстной душой. Отстаивая свои права на творчество, он требовал, чтобы его произведения были доступны простому зрителю, а не являлись всего лишь «сопроводиловкой» к партконференциям, форумам, не были показухой в развитии национальной культуры. Великий мечтатель, правдолюб, трудяга, он за свою недолгую жизнь создал много прекрасных художественных произведений, высказал массу дельных предложений по сохранению и развитию национальной культуры. Имея уникальные произведения древней иконописи и литературы, предметы национального прикладного искусства, он, по своей наивности, случалось, отдавал их проходимцам, называвших себя сотрудниками научных экспедиций, что впоследствии оказывалось обманом. Если подходить к этой личности с точки зрения исторического развития национальной культуры, то Шешкин – явление уникальное. Изображая в своих произведениях мир природы и духа, он был сутью этой природы и духа. Всмотритесь в его произведения, и вы поймёте, насколько они самобытны и неповторимы. Всё, что он создал, - это память не только о нём, но и память национальной культуре.» (опубликовано в книге Кāнась рут хум = Мужчина княжеского рода / сост.: А. М. Хромова, В. В. Хромов. – Ханты-Мансийск: Печатное дело, 2010. – С. 6).